Предметом исследования в статье является эволюция структуры, социального состава, численности, мобилизационных возможностей, принципов формирования воинского класса Черкесии в период с XV по 60-е гг. XIX столетия. Изучение этих вопросов способствует пониманию историко-политических и социально-экономических процессов, происходивших на Центральном и Северо-Западном Кавказе в период с Позднего Средневековья по Новое время. Указанные цели рассматриваются с использованием принципа историзма, историко-сравнительного, ретроспективного, сравнительного и других методов. В  статье анализируются состояние источников и историографии, различные оценки исследователей по обозначенной проблеме, высказывается своя точка зрения. Научная новизна предлагаемой статьи заключается в том, что в ней определяются главные факторы, повлиявшие на эволюцию воинского класса Черкесии: распространение в XVII в. огнестрельного оружия в виде фитильных ружей и смена комплекса вооружения в течение XVIII в., ставшего следствием появления  ружей с нарезным стволом и кремниевым замком. Рассматриваются вопросы роста численности воинского класса в XVII в. за счет крестьянских сословий; формирования в XVIII в. из крестьянского ополчения, ранее использовавшегося исключительно в пехоте, конного бездоспешного войска; увеличения удельного веса дворянства в структуре населения феодальных владений Черкесии. Отмечаются специфика и различия в составе воинского класса, способах мобилизации, принципах формирования войск и военной организации в аристократических и демократических политиях Черкесии. На основе анализа источников определяется реальный и потенциальный воинский ресурс аристократических и демократических политий Черкесии, демографический потенциал и их эволюция в течение периода XVII–XIX вв. Если в XV–XVI вв. основу вооруженных сил всех политий Черкесии составляло немногочисленное, профессиональное конное дворянское войско, то в период XVII–XIX вв. воинский класс Черкесии увеличился за счет различных категорий крестьянства. Реальный воинский ресурс Черкесии для XVII в. оценен в 70 тыс. человек, для XVIII и XIX вв. – около 90 тыс. человек. Общий демографический потенциал Черкесии в XVIII – середине XIX в. оценивается в 900 тыс. чел. 

В статье рассматривается динамика судебных полномочий начальника Центра Кавказской линии в 30–50-х гг. XIX в. Исследование основано на анализе делопроизводственных документов управления Центром Кавказской линии и подведомственных организаций. Приводится общий обзор деятельности начальника Центра Кавказской линии. Обращается внимание на порядок его взаимодействия с подведомственными учреждениями локального судебно-административного контроля. Анализируются особенности осуществления правосудия в процессе взаимодействия представителей местного населения и Кавказского линейного командования. Анализируется набор судебных полномочий начальника Центра, характер дел, подлежавших его подсудности. Судебные функции начальника Центра рассматриваются в рамках судебно-административной системы, складывавшейся на Кавказе во второй четверти XIX в. Обращается внимание, что наделение судебными полномочиями представителей исполнительных структур было характерно для большинства национальных окраин империи и соответствовало уровню развития российской правовой культуры того времени. Обращается внимание на роль начальника Центра в регулировании деятельности Временного Кабардинского суда, рассматриваются судебные функции, исполняемые в рамках взаимодействия с приставскими учреждениями, роль начальника Центра в регулировании деятельности традиционных органов осуществления правосудия как у коренного населения Центрального Кавказа, так и у переселенцев (жителей Александровской немецкой слободы и Нальчикской горской еврейской колонии). Делается вывод, что исполнение начальником Центра Кавказской линии целого ряда судебных полномочий объяснялось низкой эффективностью деятельности учреждений локального судебно-административного контроля, сложностями адаптации местных жителей к российскому присутствию в регионе, поиском оптимальных моделей управления.

Частью подготовительной работы к написанию обобщающей истории Кабардино-Балкарии является подведение итогов научного изучения ее ключевых проблем, к которым принадлежит интерпретация традиционной системы социально-политических или интер-социальных взаимодействий на Центральном Кавказе. В предшествующей публикации было рассмотрено становление историографической традиции в XVIII – начале XX в. Предлагаемая статья имеет целью продолжить исследование этой темы на  материале советской и постсоветской историографии. Рассмотренный в статье материал свидетельствует, что построение обобщенной концепции традиционной системы интер-социальных взаимодействий на Центральном Кавказе представляет собой сложную проблему, затрагивающую фундаментальные вопросы изучения региональной истории. Первый из них – это вопрос о применимости категорий, выработанных в других социальных науках или на историческом материале других эпох и регионов к северокавказской реальности XVI–XVIII вв. При этом отдельные элементы и взаимосвязи отождествляются со структурой системы в целом. Интер-социальные взаимодействия, которые развертываются как в пространстве, так и во времени, получают статичное, исключительно пространственное представление. Второй вопрос связан с необходимостью дифференцировать этническую и социально-политическую номенклатуру в представлении Центрального Кавказа как пространства интер-социальных взаимодействий. Современная историография в явной или неявной форме помещает социальные взаимодействия владельцев и обществ региона в «межэтнический» и/или «этнополитический» контекст. Исторические концепции в известной степени отрываются от источниковых данных XVI–XVIII вв., в которых субъектами интер-социальных взаимодействий никогда не выступают этнические общности – «народы». Обобщенная интерпретация исторического опыта интер-социальных взаимодействий на Центральном Кавказе возможна на основе соединения «нарративного», описательного подхода с «надэтническим» представлением региона как пространства, имеющего сложный природный и социальный ландшафт. Наиболее устойчивой общей функцией традиционной системы интер-социальных взаимодействий выступает поддержание порядка, понятного всем их участникам и обеспечивавшего воспроизводство каждой этносоциальной единицы, занимающей собственную природно-экологическую нишу.

В разнообразной публицистике Г. Баева нашли отражение многие вопросы социокультурного развития народов Терской области во второй половине XIX – начале ХХ в. Значительное внимание осетинский общественный деятель уделял общественно-экономическим проблемам народов Нальчикского округа, в том числе и в контексте деятельности их самобытного самоуправления – Съездов доверенных сельских обществ Большой и Малой Кабарды и Пяти горских обществ. В январе 1905 г. девять малокабардинских селений заключили с Г. Баевым договор о представлении их интересов в ходатайстве о восстановлении единства Большой и Малой Кабарды в рамках Нальчикского округа. В ходе решения этой задачи Г. Баев подготовил пояснительную записку и организовал информационное сопровождение. Основные положения обоснования ходатайства были изложены в статье, опубликованной в нескольких номерах «Пятигорского листка» в начале июня 1905 г. По своим содержательным качествам материал представлял собой обстоятельную работу по истории общественного самоуправления кабардинцев в жанре земской публицистики. Характеристика Г. Баевым культурно-исторических предпосылок и административной целесообразности воссоединения Большой и Малой Кабарды убедительно свидетельствовали о глубоком понимании автором общественно значимых задач и путей их достижения, необходимых для социально-политической и экономической модернизации края. Результатом ходатайства стал приказ Кавказского наместника И.И. Воронцова-Дашкова от 24 августа 1905 г. о присоединении малокабардинских селений к Нальчикскому округу. Публикация статьи Г. Баева вводит в научный оборот информативный источник, свидетельствующий о формировании в политической культуре народов Терской области конструктивных навыков общественно-государственного взаимодействия, инициаторами которого выступали представители национальной интеллигенции региона.

Важным этапом процесса становления советской автономии Кабардино-Балкарии является выход Балкарии из состава Горской республики и решение вопроса о ее вхождении в объединенную автономию кабардинского и балкарского народов. Национальное самоопределение Балкарии заняло довольно продолжительный период – июнь 1921 – август 1922 г. В июне 1921 г. М. Энеев одним из первых среди государственных деятелей Кабарды и Балкарии заявил об ошибочности создания Горской республики и необходимости выхода Балкарии из ее состава. В августе 1922 г. было принято Положение об объединении Кабарды и Балкарии, которое завершило трудный процесс согласования механизмов объединения Кабарды и Балкарии. За это время проблема обсуждалась на различных уровнях. Накопился большой массив архивных документов и материалов, публикация которых будет способствовать более глубокому исследованию вопросов создания Кабардино-Балкарской автономной области в начале 1920-х гг. Анализ документов свидетельствует о том, что попытки формирования отдельной автономной области Балкарии выявили невозможность разрешения земельного вопроса балкарского народа за счет территории Кабарды вне рамок общей этнополитической системы. Центр, выступивший инициатором объединения Кабарды и Балкарии, проводил соответствующую политику и довел данный процесс до логического завершения. При этом учитывались исторические особенности взаимоотношений кабардинцев и балкарцев, длительное пребывание в едином административно-территориальном пространстве, положительный опыт административно-политического взаимодействия элит в условиях революции, Гражданской войны и в послевоенный период, а также их национально-государственные предпочтения. Нет документов и материалов, свидетельствующих о нежелании балкарского народа войти в состав объединенной автономии Кабарды и Балкарии. Более того, решения Учредительного съезда советов Кабардино-Балкарской автономной области в декабре 1922 г. есть не что иное, как акт свободного волеизъявления балкарского народа.

Статья посвящена жизни и общественно-политической деятельности ингуша Джамала Албогачиева (1894–1949 гг.). Это первое исследование о данной личности. Работа сделана на основе архивов Франции и Германии. Албогачиев получил образование в Европе, знал европейские языки, вошел в состав Зарубежной делегации Горской республики (Версаль, 1919 г.). Женился на немке из Берлина. В 1921–1928 гг. проживал в Германии. Во Франции проживал в 1929–1942 гг. Сотрудничал со многими крупными общественными деятелями: Али Мардан Топчибаши, братьями Вассан-Гирей и Магомет-Гирей Джабагиевыми. Одновременно работал танцором в русских кабаре в Париже. В                1942–1945 гг. Джамал находился в Германии, где вступил в Северокавказский национальный комитет. После возвращения во Франции полиция вела следствие, выясняла причины его пребывания в Германии. В результате он был вынужден уехать в Марокко в 1948 г., где он умер на следующий год. Изучение жизни Джамала Албогачиева, его общественно-политических взглядов и деятельности показало, что его судьба во многом оказалась драматической. Получив прекрасное европейское образование и знание европейских языков, попав в Европу, он не смог реализовать свой интеллектуальный потенциал. В общественно-политической жизни он придерживался взглядов создания независимого государства на Северном Кавказе. 

В годы войны против Советского Союза в 1941–1945 гг. руководство Германии обратилось к идее создания и использования в своих интересах формирований из кавказских и тюркских народов, проживавших на территории СССР. В историю они вошли под общим названием Восточные легионы. Подробности их организации и боевого применения на фронте нашли отражение в целом ряде работ исследователей. Чего нельзя сказать о связях Восточных легионов с советскими партизанами Западной Беларуси. Цель исследования – выявить случаи переходов из этих подразделений немецкой армии на противоборствующую сторону в данном регионе и определить их общую численность. В статье уделено внимание мотивации и вкладу в борьбу во вражеском тылу бывших военнослужащих Восточных легионов, а также рассматривается их судьба после соединения с частями Красной Армии. Научная новизна заключается в рассмотрении вопроса на территории отдельно взятого региона со своей спецификой.

В статье показано, что земельный вопрос был приоритетным в деятельности кабардинских общественных объединений в начале XXI в. Кабардинские общественные объединения выступили с протестами против решений Парламента КБР в 2005–2009 гг. о ликвидации межселенных территорий и их распределения между некоторыми сельскими поселениями. Лидеры Кабардинского национального движения заявили о диспропорции при распределении «межселенных территорий» по этническому признаку – отводу свыше 90% межселенных территорий селениям с преобладающим балкарским населением, и обратились к руководству РФ и КБР с просьбами об отмене всех законов о границах муниципальных образований, принятых в КБР в 2005–2009 гг. и последующем принятии закона «Об отгонном животноводстве», с выделением горных пастбищ в отдельную категорию земель, равно принадлежащих горным и равнинным селам, независимо от национальности проживающих там людей. В условиях обострившейся общественно-политической ситуации Парламент КБР приостановил рассмотрение законопроекта об изменении границ муниципальных образований в республике (ноябрь 2009), а также принял закон (июнь 2011), согласно которому, отгонные пастбища отнесены к категории республиканской собственности и не подлежат приватизации. Но, несмотря на принятые Парламентом КБР нормативные акты, распределенные «межселенные территории» остались в пользовании некоторых сельских поселений.

На протяжении постсоветского периода Северный Кавказ находился в фокусе миротворческой политики российского правительства. На примере Кабардино-Балкарии мы проанализировали, как стабилизационная политика федерального центра отражается на политической динамике в регионе. Действия национального правительства интерпретированы в соответствии с конфликтологическим подходом, а политический процесс в регионе – как смена политических порядков, ассоциируемых с руководителями органов власти в республике. Первый политический порядок сформировался в 1990-е гг. в результате утверждения у власти широкой коалиции элит, основу которой составила позднесоветская номенклатура. Косвенное вмешательство Москвы заключалось в бюджетных субвенциях в обмен на относительную стабильность в регионе. В первой половине 2000-х гг. политический порядок не смог эффективно отреагировать на внутренние проблемы; в условиях политики рецентрализации в республике был установлен новый политический порядок. Он характеризовался меньшей степенью инклюзивности элит и большей зависимостью от федерального центра. Этот политический порядок не смог адекватно ответить на угрозы, связанные с расколами элит и всплесками террористической активности. В 2013 г. федеральный центр сменил руководство республики; сложившийся в результате новый порядок отличался еще большим уровнем зависимости от Москвы, а также акцентом на вопросах безопасности. Таким образом, миротворческая политика центра была направлена на стабилизацию обстановки в республике; ее главным результатом стало установление вертикального контроля над республиканскими элитами за счет снижения уровня инклюзивности политической системы Кабардино-Балкарии.

С 1990-х годов на Северный Кавказ пережил различные конфликты между государством и религиозными акторами, иногда с устрашающими последствиями. Комплексный взгляд на эти вспышки конфликта часто ограничивается вниманием к возрождению и внутренней динамике ислама в постсоветский период. Между тем, изменения в российском государстве с 2000-х годов, которые носили характер рецентрализации, усиления государственной монополии на насилие и государственного контроля над организациями, можно также рассматривать как важный фактор, влияющий на легальное существование оппозиционных групп или организаций. Кейс Кабардино-Балкарии, традиционно стабильной республики Северного Кавказа, способствует пониманию того, как преобразование государства в России с конца 1990-х годов повлияло на развитие религиозного конфликта и институционализацию ислама на региональном уровне.

Статья посвящена исследованию жанра баллады в кабардинской литературе: рассматриваются особенности его генезиса и эволюции в контексте общеадыгского литературного процесса. Впервые изучаются вопросы зарождения жанра в национальной поэзии, прослеживается весь эволюционный путь, начиная от истоков, заканчивая современностью. Исследуется специфика освоения жанра кабардинскими авторами, анализируются конкретные произведения на предмет соответствия/несоответствия его канонам. Всестороннему, комплексному анализу подвержены баллады З. Налоева, Б. Утижева, А. Оразаева, Х. Кажарова, А. Бицуева, выявлены их содержательные и структурно-композиционные особенности. В статье использован ряд научных методов, в числе главных – анализ, описание, а также сравнительно-исторический и герменевтический методы. Полученные результаты могут стать подспорьем при изучении истории жанра баллады в адыгской, в более общем плане – северокавказской – литературе, а также при составлении спецкурсов и написании квалификационных и другого рода исследовательских работ.

В статье на материале раннесоветской кабардинской поэзии рассматриваются аспекты исследовательской интерпретации идеологизированного творчества. К анализу привлечен сборник стихов и песен «Первый шаг». Основное внимание уделено специфике идеалов, сопряженных с насаждаемой системой ценностей, и проблеме определения аксиологических оснований интерпретации политически ангажированных произведений. Актуальность исследования обусловлена необходимостью конкретизации истории первых десятилетий адыгской советской литературы, а также тем, что знаковый для обозначенного периода поэтический сборник до настоящего времени не выступал объектом интерпретации современного литературоведения. Аксиологический аспект изучения данного сборника раскрывается в соотнесении изображенных в нем событий с их культурно-историческим контекстом. В избранном исследовательском ракурсе очевидные несовершенства сборника, особенно касающиеся формальной стороны вошедших в него произведений, преобразуются в одну из составляющих его ценностного содержания, прочитываются как способ восприятия авторами знаковых явлений современной им действительности. Кроме того, исследованный материал позволяет сделать вывод о том, что в контексте преобразований рассмотренного периода драматически сосуществуют две разные реальности, которые принято одинаково обозначать словом «идеал». В одной из них идеал – это результат сложного пути, пролегающего через уровни ценностной системы, в другой – некий заданный шаблон, не отягощенный предшествовавшей ему «ценностной историей», но, тем не менее, обязанный принять на себя все функции идеала.

В статье исследуется басенное наследие кабардинского писателя Барасби Тхамокова. Актуальность исследования связана с отсутствием в адыгском (черкесском) литературоведении научных работ, посвященных не только басням, но и в целом литературному творчеству Б. Тхамокова, также впервые автором статьи сделан художественный перевод басен на русский язык. В центре исследовательского внимания – басни из поэтического сборника писателя «Спокойное слово»: «Лягушка и Дракон» («Хьэндыркъуакъуэмрэ Благъуэмрэ»), «Сурепка и Пырей ползучий» («Хьэкъыршымрэ Шыдудзымрэ»), «Землянка и Родник» («ЩIыунэмрэ Псынэмрэ»), «Утиная голова» («Бабыщыщхьэ»), «Оса и пчелы» («Хьэдзыгъуанэмрэ Бжьэхэмрэ»), «Насекомое и капуста» («ХьэпIацIэмрэ Къэбыстэмрэ»), «Медведь и Волк» («Мыщэмрэ Дыгъужьымрэ»), «Почтительность и Счастье» («Нэмысымрэ Насыпымрэ»). В обозначенных произведениях прослеживаются идейные взгляды Б. Тхамокова, его философское осмысление жизни и опора на черкесский этический кодекс «Адыгэ хабзэ». В исследовании применен метод литературоведческого анализа. Полученные результаты могут быть использованы при составлении спецкурсов по адыгской литературе.