В статье приведены результаты петрографического анализа керамики энеолитического поселения Мешоко. Всего исследовано 42 фрагмента (см. приложение), 10 экз. из которых принадлежат к верхней части отложений памятника (слою 1 и 2а; рис. 1), 20 экз. относятся к средней части отложений (слой 2b; рис. 2), 12 экз. – к нижней части (слой 3; рис. 3). На основе анализа выделено 5 групп керамики (рис. 4). Группа 1 состоит из фрагментов с примесью известняка, группа 2 – с примесью диорита, группа 3 – с примесью биогенных карбонатов и песка, группа 4 – с примесью кальцита, группа 5 – с примесью диорита и шамота. В группах 1 и 2 преобладают глины смектитового состава, в группах 3 и 4 – смектит-карбонатного. Сопоставление этих групп со стратиграфией выявило приуроченность большей части керамики 3 и 4 группы к нижнему слою, а 1 и 2 группы к среднему и верхнему слою (табл. 1). Помимо состава, керамика этих слоев отличается характером обработки внешней поверхности. Значительные изменения в технологии изготовления керамики при переходе от нижнего слоя к среднему позволяют предполагать соответствующие  изменения в составе населения.

В статье исследуются традиционные институты военной культуры черкесов – военное отходничество и выезд на службу. Выезд на службу являлся частью универсальной системы пополнения правящего класса феодальных держав Европы и Азии, в которую издавна и глубоко была интегрирована черкесская аристократия. Этому благоприятствовала заслуженная репутация в военной сфере, высокоэффективная и совершенная система воинского воспитания, а также культивирование рыцарской идеи и таких ее составляющих как верность сюзерену, благородство, аристократический этикет «уэркъ хабзэ». Выезд на службу был сугубо феодальным институтом, с соответствующим оформлением в рамках вассально-сюзеренных договорных отношений. Выезд на службу был характерен для высших слоев черкесской аристократии, для всех остальных сословий черкесского общества было характерно военное отходничество (наемничество). Последнее не предполагало заключения договорных отношений, установления вассально-сюзеренных отношений и обязательной инкорпорации в состав правящего класса принимающих стран. Выезд на службу и военное отходничество входили в систему основных и наиболее характерных институтов военной культуры черкесов. Эти институты на протяжении длительного времени играли значительную роль в жизни черкесского общества, и их изучение имеет не только научно-познавательное, но и практическое значение. Исследование институтов военной культуры может способствовать пониманию историко-политических и социально-экономических процессов, происходивших на Центральном и Северо-Западном Кавказе в период с Позднего Средневековья по Новое время.

В статье рассматривается тематика, связанная с национально-государственным строительством на Тереке и в Дагестане в 1917–1920 гг. Уделяется внимание проблематике создания региональных правительств различной политической направленности. Поднимается вопрос о противостоянии терского казачества, горских деятелей и исламистов. Особое внимание уделяется внешнеполитическому фактору, влиявшему на ход событий в регионе. Актуальность темы исследования реалий начала XX в. вызвана не только 100-летним юбилеем революционных событий 1917–1922 гг., но и чрезвычайной схожестью событий вековой давности с тем, что в регионе происходит в настоящее время. Отмечено, что горские деятели либерально-демократического толка не смогли создать полноценной государственности, что оттолкнуло основную массу местного населения. Показано, что белогвардейцы в глазах местных жителей ассоциировались со старым режимом и не смогли консолидировать их вокруг себя. Шариатисты отражали точку зрения небольшой части горского населения, были критически зависимы от большевиков и внешнего фактора (Грузия, Азербайджан, турки). Доказано, что только окончательная советизация региона спасла его от самоуничтожения и вернула его на созидательный путь развития.

Публикуемые документы были выявлены в архивах Республики Северная Осетия-Алания. Это материалы заседаний советских и партийных органов власти Горской Республики, которые были посвящены обсуждению проблемы выхода Кабарды из состава полиэтничной горской автономии. Кабардинская проблема обсуждалась несколько раз руководством Горской Республики в июне 1921 г., до и после состоявшегося в этом месяце съезда народов Кабарды. Протоколы заседаний до сего времени не были опубликованы в изданных тематических сборниках документов, посвященных истории национально-государственного строительства народов Северного Кавказа. Документы способствуют пониманию позиции государственных деятелей Горской Республики по вопросу формирования новых автономных единиц и выявлению конкретно-исторического содержания этих процессов. Протоколы позволяют реконструировать процесс не только распада коллективной горской государственности, но и уточнить важные моменты в истории ее создания. Партийные и советские деятели часто возвращались к проблемам начального этапа становления Горской Республики. Дальнейшее изучение проблем формирования системы национальных автономий на Северном Кавказе в новейшее время во многом будет зависеть, в том числе от ввода новых документов в научный оборот и их интерпретации широким кругом исследователей. В связи с этим публикуемые документы и материалы представляют большой научный интерес.

Проблемы коренизации на Северном Кавказе в отечественной историографии рассматриваются в хронологических рамках 1920-1930 х гг., хотя эти процессы реально начались еще в имперский период. После окончания Кавказской войны царское правительство ищет способы адаптации горских народов в российское социокультурное пространство, превращения региона, поглощавшего огромные материальные и людские ресурсы, в регион обогащающий страну. Имперский опыт управления регионом в итоге привел к осознанию необходимости привлечения в органы самоуправления представителей элиты из числа коренных жителей. Большевики учли ошибки своих предшественников и смогли придать ускорение темпам интеграции горцев в советское социокультурное пространство. Они не преминули воспользоваться опытом имперской администрации в части привлечения в органы местного самоуправления представителей автохтонного населения. При этом, не поступаясь своим классовым подходом, большевики открыли доступ к социальным лифтам большинству горцев, отсекая представителей дореволюционной элиты. В современной России на фоне усиления вызовов глобализации, нивелирующей этнические культуры, отдельные мероприятия советской национальной политики вызывают интерес до сих пор, например, практика коренизации. Кабардино-Балкария не раз оказывалась в авангарде форсированной советизации Северного Кавказа. Часть мероприятий, безусловно, находили поддержку основной части населения. Но в большинстве из них население участвовало добровольно-принудительно, так как прямой отказ был бы себе дороже. Статья базируется на новых архивных источниках, выявленных в фондах Государственного архива Российской Федерации (которые представляются ниже в настоящем номере), документах из других архивохранилищ и новейших исследованиях по вопросу. В целом это позволило понять истоки процесса в имперский период, ее логическое продолжение и национально-региональные особенности реализации политики коренизациии в советской Кабардино-Балкарии. Неоднозначная по целям и задачам, методам реализации и конкретным результатам, эта политика характеризуется невиданными усилиями по укреплению государственных и культурных учреждений национальными кадрами. Но гораздо меньше исследователи говорят о теневой стороне проблемы, которую в современных условиях надо знать для учета в практической деятельности как позитивных, так и негативных уроков решения советской властью задач, связанных с национальным вопросом.

В статье рассматриваются направления социальной работы с семьями военнослужащих в период Великой Отечественной войны. Вводимые в научный оборот архивные источники, эго-документы позволяют эту проблему проанализировать с разных сторон. Отмечается, что помощь этой категории населения оказывалась несколькими путями. Прежде всего, это государственная поддержка, патронат, что позволяло осуществлять адресную помощь в виде продовольственных и промтоварных посылок, льгот при получении жилья, устройства детей в детские сады и школы, преимущественное право на трудоустройство. Наряду с государством семьи комбатантов поддерживались общественными организациями, профсоюзами и др. Тимуровское движение также стало одной из форм социальной помощи этой категории населения. В региональной историографии мало внимания уделяется проблеме адаптации инвалидов войны в условиях тылового региона, которые также оказались еще одним слабо защищенным слоем советского общества. Государственная помощь состояла не только в назначении пенсий по инвалидности, но также в организации переквалификации с дальнейшим трудоустройством, решении жилищной проблемы. В статье впервые поднимается тема оказания помощи детям военнослужащих, в том числе сиротам. Анализируются масштабы тех мер, которые государство оказывало для поддержки детей. Большой научный интерес представляет анализ эго-документов – жалоб, заявлений, писем, которые дают представление о тех проблемах, с которыми сталкивались семьи военнослужащих в повседневной жизни. Делается вывод о том, что патерналистская социальная политика тесно переплеталась с общественной помощью добровольных организаций, молодежных союзов и рядовых граждан республики.

В статье исследуется нормативно-правовая база патриотического воспитания граждан РФ и опыт формирования исторической памяти о Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. на примере Кабардино-Балкарии. Анализируется государственная политика патриотического воспитания граждан в условиях изменений внешнеполитической и общественно-политической жизни в современной России. Рассматривается процесс развития регионального законодательства по управлению сферой патриотического воспитания граждан. Обобщен опыт работы государственных органов власти, образовательных организаций и институтов гражданского общества Кабардино-Балкарии по организации военно-патриотического воспитания молодежи. Раскрывается деятельность поисковых отрядов по увековечению памяти погибших в годы Великой отечественной войны, а также общеобразовательных школ, музеев и библиотек по формированию гражданских ценностей молодежи. Выявлены проблемы в системе организации патриотического воспитания. 

Статья посвящена концепту кёз / гёз («глаз»), представляющему собой один из важных сегментов национальной картины мира, что детерминируется релевантностью зрительной перцепции для познания окружающей действительности, представления социума о которой аккумулированы в специальных пластах лексики и в закодированном виде наличествуют в карачаево-балкарском и кумыкском паремических фондах, а также в авторских художественных текстах. Поливекторному анализу подвергнуты лингвокультурологические характеристики лексических и фразеологических единиц языка, связанных с репрезентацией этнокультурно маркированных значений вышеозначенного соматизма. Кроме того, выявлена и описана специфика мировосприятия носителей карачаево-балкарского и кумыкского языков, непосредственно связанная с системой стереотипов и представлений, отражающих антропоморфный код культуры, представленный в паремических высказываниях. Определен функционально-семантический и этнокультурный потенциал рассматриваемой концептуальной лексемы в художественных произведениях карачаево-балкарских и кумыкских авторов. 

Статья освещает важный эволюционный период национальной литературы – вторую половину 60-х – 70-е годы прошлого столетия. Автор затрагивает проблему поиска перспективных путей развития эстетического сознания народа на стадии перехода от традиционных рефлективных моделей, основанных на фольклорных представлениях и архетипах этнического мышления, к структурам новой формации. Высказывается мнение, что появление особого вида образов и переход их в сквозные символы, а, затем – в кенотипы, в указанные годы является результатом целенаправленного поиска устойчивых стилеобразующих конструктов в процессе преодоления границ устоявшихся апперцептивных моделей. В статье выделяется два основных вида кенотипов балкарской поэзии – реформационные, созданные на основе этнических архетипов, и автономные, выстроенные в рамках «межтекстового рефрена». Механизм образования кенотипов автор статьи считает одинаковым для обоих видов, что убедительно обосновывается им на примерах произведений известных балкарских поэтов – К.Ш. Кулиева и Т.М. Зумакуловой.

В данной статье ставится целью определение места темы социальной справедливости в творчестве классика карачаево-балкарской литературы Кязима Мечиева и формы ее художественного воплощения. Научная новизна заключается в том, что впервые социальная лирика поэта рассматривается в широком историческом контексте, в привязке к хронотопу. Полученные результаты показали масштабность мышления поэта, его чуткость к историко-политическим трансформациям в жизни горского общества. В работе установлено, как события начала ХХ века преломляются через мировосприятие автора и, какое место в поэтическом наследии классика карачаево-балкарской литературы К.Б. Мечиева занимает тема социального протеста. Проанализированы стихи К. Мечиева, посвященные предреволюционным и революционным событиям, гражданской войне, их соответствие историческим реалиям. Выявлены глубина и масштаб отражения вызовов времени в творчестве поэта, его боль, отчаяние и надежды.

В статье представлено обзорное исследование процесса зарождения и становления адыгских (кабардинской, черкесской, адыгейской) литератур, охватывающего период ХIХ – первой половины ХХ в. Актуальность темы обусловлена необходимостью прояснения некоторых моментов в истории национальной художественной словесности, касающихся специфики ее становления, дифференциации, периодизации и т.д. Здесь впервые проводится комплексное исследование общеадыгского литературного процесса с акцентированием внимания на особенностях развития литератур адыгских субэтносов. Цель исследования заключается в воссоздании целостной объективной картины становления и первичного развития литературы этноса. Она достигается посредством решения комплекса задач, включающего: определение идейно-тематической ориентации, изучение жанрово-стилевой парадигмы, выявление специфики поэтики адыгской литературы рассматриваемого периода. К исследованию привлечен ряд общенаучных методов (обобщение, анализ, синтез, описание). Полученные результаты могут стать теоретическим подспорьем при дальнейшем изучении кабардинской, черкесской, адыгейской литератур. Они могут найти практическое применение при составлении спецкурсов, написании различного рода исследовательских работ.

На материале лирических и эпических произведений авторы статьи исследуют специфические особенности гендерной картины мира классика кабардинской литературы Фоусат Балкаровой. Структуризация целостного материала на 5 взаимосвязанных разделов позволяет авторам последовательно, крупным планом рассмотреть тематический, личностный, языковой, хронологический и конфликтогенный аспекты этногендерного сознания поэтессы. Показан исторически обусловленный процесс трансформации социальных конструктов «мужественное» и «женственное» адыгского патриархального общества под давлением факторов цивилизации и модернизации. Проведенный анализ позволил выявить в поэзии Ф. Балкаровой и идентифицировать онтологический метакод «женщина-джигит», маркирующий доминирование маскулинных черт в образе новой, самодостаточной женщины послевоенных лет. В статье также рассмотрен комплекс вопросов, связанных с ускоренным темпом жизни, «двойным репертуаром» женщины, гендерной асимметрией, конфликтом двух поколений, художественным этнографизмом.